Сергей Григорьев - Гибель Британии [журнальный вариант]
Прыжок от Москвы до Гиркана был не длиннее прыжка от Мурманска до Москвы. Не прошло еще и двух минут после того, как дверь трамплинного вагона затворилась за Бэрдом Ли, и она раскрылась снова; проводник возгласил: — Станция Гиркан, — и пассажиры встали из своих гробов.
Янти помогла Бэрду Ли выйти из вагона. Американец услышал плеск волн. Почувствовал сквозь жаркое дыханье прибрежных кипарисовых рощ соленый запах моря...
Янти заказала коляску и помогла Бэрду Ли сесть в нее, уложив ему в ноги багаж. Репортер «Юнайтед Пресс» услышал в ее голосе веселую улыбку, когда она говорила:
— Теперь вам придется испытать более медленный способ передвижения. Ручаюсь, что он будет новостью для вас. Я сажусь на козлы...
Задетый за живое, Ли воскликнул:
— О! Я помню: в детстве я катался в экипаже, запряженном лошадью. Итак, вы снова обратили в рабство животных...
Янти звонко рассмеялась и, усаживаясь на козлы коляски, лукаво предложила:
— Ну, погоняйте моего коня. Вы помните: «но» и «тпру»... Едем.
Бэрд Ли присвистнул и сказал:
— Но. Пошел.
Коляска беззвучно тронулась с места, как Ли почувствовал, прямо в гору, но он не слышал стука копыт и храпа лошади, везущей в гору воз. А, между тем, дорога поднималась в гору очень круто, и Ли пришлось сидеть, склонясь вперед к своим коленям. В лицо его веял от довольно быстрого движения ветерок.
— Это какой-нибудь бесшумный мотор, — высказал вторую догадку Ли.
— Нет, — ответила Янти. — это экипаж без всякого мотора, если не считать пневматического тормоза. Это самокат...
— Ну-ну, — рассердился Ли. — Уж не хотите ли вы мне сказать, что вы разрешили задачу вечного движения...
Янти снова рассмеялась и, дразня седока, задала новую загадку:
— Обратите внимание: наша коляска заторможена. Ее колеса не вращаются...
Больше: колеса поставлены в башмаки, чтобы не откатывались назад.
Оцененный простотой разгадки, Ли воскликнул:
— О! Значит мы поднимаемся по ленте наклонной плоскости?
— Вы угадали. Сейчас начнется «под гору» — я отпускаю тормоза...
Коляска перевалила через бугор, колеса ее сами собою выкатились из башмаков, ускоряя бег; коляска понеслась вниз и вперед.
Самокатная дорога состоит из: 1) наклонной плоскости (крутой) для подъема коляски, 2) наклонной плоскости (пологой) для ската, 3) возвышенной площадки на переломе наклонных плоскостей, которая, вращаясь непрерывно, дает возможность выбрать любое из трех направлений. В плане дорога составляет сеть правильных шестиугольников (чертеж в левой части квадрата). А — поворотные площадки.— Тысяча чертей вам в рот и одна ведьма на закуску! — закричал восхищенный Ли, — это гениально. Какая простота. Сто тысяч чертей и три ведьмы на закуску... Вас в гору поднимают, — и под гору вы скатываетесь... Триста тысяч чертей... Нет, миллион.
— Спасибо!
— Но позвольте, а как же обратно? И что за шоссе? Рельсы? Нет. Бетон? Нет. Что это, зеркало?
— Да. Мы едем теперь по зеркалу, политому водой. Вернее мы едем по воде, потому что и шины нашей коляски смочены водой...
— Но как же обратно?
Янти ответила новой загадкой:
— Мы обратно никогда не ездим... Все наши дороги проложены в одном направлении.
Ли задумался, хотя разгадка Янти была проста, как было и все просто в этой стране, чуждой всякого рабства и прежде всего рабства техническому прошлому. Бэрд Ли въезжал на самокате в страну технической революции.
V. «Абсомбра».
Совершив несколько подъемов в гору и скатясь по нескольким наклонным плоскостям, коляска Янги остановилась, надо думать, в саду или на поляне, окруженной деревьями: шелест их листьев и чириканье птиц нарушали тишину.
— Мы приехали, Бэрд Ли, — сказала Янти. — Выходите... из коляски. Друг Никиль, помогите гостю — он временно утратил зрение — ознакомьте его с порядками клиники, пусть он отдохнет. Профессор Гафтер занят? Передайте ему, что я привезла гостя. Я с вами расстанусь на несколько часов, Бэрд Ли, вот моя рука...
— На несколько часов, — испуганно воскликнул Ли.
Он схватил руку Янти и закрыл ее ладонью свои ослепленные глаза. К неотступному и все еще не меркнущему фону света, расчерченному сетью мерцающих шашек о шести углах, Бэрд Ли уже начал привыкать.
Янти отняла руку и поцеловала Берда Ли в один глаз и в другой...
— Вашей отваге предстоит теперь более серьезное испытание. До свидания... Никиль, протяните руку товарищу Бэрду Ли...
Янти ушла. Под ее ногами скрипел песок дорожки: значит, Бэрд Ли был в саду. Однако же, Никиль, взяв за руку Берда Ли, не ввел его в дом, как ждал тот. Он предложил ему умыться и переодеться тут же, в ванную не было дверей, — ни разу Никиль не предостерег гостя о пороге или косяке... Все время веял ветерок, шелестели листья, и чирикали птицы... Никиль помог гостю одеться после ванны и усадил его в кресло, — тут, под ногою у Бэрда Ли, зазвучал упруго твердый, может быть паркетный пол...
— Сейчас придет профессор. Отдохните... Вот вам табак, трубка, спички...
Никиль удалился. Бэрд Ли нащупал около кресла на столике трубку, табак, набил и закурил, созерцая скучный свет в своих глазах... Прошло с полчаса, послышались по тропинке твердые шаги, приблизились. Пришедший заговорил:
— Бэрд Ли? Так. Мое имя Гафтер. Я вижу, что вы в прекрасном настроении. Я вас немного огорчу. Чтобы вылечить вас, мы должны погрузить вас в абсолютный мрак.
— О, будьте любезны, — беспечно согласился Ли.
Профессор взял пациента под руку и повел его по тропинке клиники, по пути говоря:
— Наша камера абсолютного мрака, кратко «абсомбра», пока единственная в мире... Здесь несколько ступенек вниз — осторожно... Нам удалось создать материал, совершенно непроницаемый для всякого рода излучений. Когда я вас оставлю одного и закрою за вами все затворы, вы погрузитесь в полный мрак. Здесь поворот и еще десять ступеней вниз... Соберите все свое мужество, хотя вам не угрожает ровно ничего. В камеру «абсомбра» не проникают даже силовые линии поля мирового тяготения... Если бы мы с вами верили в бабий вздор, я сказал бы: вы пробудете три часа в потустороннем мире... Я открываю дверь и камеру «абсомбра». Не бойтесь ничего... Здесь единственный источник излучения будете вы сами, и в первую голову вы будете излучать через глаза те светоносные ионы, которые на выставке ослепили вас... До свиданья...
Профессор Гафтер пожал руку Бэрду Ли. Шаги профессора погасли где-то вдали... Настала полная тишина... Напрасно Бэрд Ли прислушивался, желая уловить стук прикрываемой двери, — он не услышал ничего. И все же он тотчас узнал, что дверь где-то затворилась. Все в человеке содрогнулось ужасом... Бэрд Ли почувствовал, что почва уходит у него под ногами... Он вскрикнул и присел на корточки, коснувшись почвы, — она была тверда, жестка и неподвижна... Бэрд Ли опустился на пол камеры, прилег и ждал, что будет дальше... Свет начал меркнуть у него в глазах, пропала сетка шестиугольных шашек света. Вот свет померк совсем, и, водя глазами вокруг, Бэрд Ли всюду встречал черную тьму... Он вспомнил про спички; дрожащими пальцами чиркал спичку за спичкой, но света не было, хотя Бэрду слышались вспышки — или это иллюзия; да, спичка не обжигает поднесенного к ее концу пальца, — она не горит. Чорт возьми! Так здесь нельзя и закурить?..
![Лев Константинов - Схватка [Журнальный вариант]](/uploads/posts/books/270148/270148.jpg)
![Лев Константинов - Схватка [Журнальный вариант]](/uploads/posts/books/270165/270165.jpg)
